Т2-27

[Fest of Ice and Fire]

Мелисандра/Джон, на песню Мельницы "Огонь"

@темы: Выполнено, Мелисандра, Гет, Джон Сноу, Второй тур

Comments

[Гость]

Интертекст от и до.
806 слов, POV Мелисандры.
Я многое знаю, Джон Сноу. Потому что вижу не только то, на что смотрю. Потому что держу в руках не только то, чего касаюсь.

А ты не ведаешь и этого, потому что боль распластала тебя, как пламя - каплю воска, хотя самое время всем нам стоять прямо.

Тебя внесли и оставили в моей башне, словно черный уголь в недрах печи. Тебя хотели погасить навек, как торопливо заливают костер, согревавший неблагодарных путников ночью и грозящий выдать своим дымом с утра. Ты мог стать факелом, что вел бы моего неулыбчивого короля на юг, к костям твоих отцов. Но ты выбрал свой мрачный цвет, не ведая, как силен огонь, горящий внутри тебя. Огонь, способный сквозь рваную шерсть и рубашку, бурую от запекшейся крови, прорастить пожар на покинутом кострище.

Ты очень силен, Джон Сноу, и через боль сам приближаешься к свету. Как приблизилась когда-то я. Я могу пройти по углям и собрать с них жар, как ночную росу с травы. И следы мои обожгут, когда вступишь на них, наконец, поднявшись. И рука моя будет горяча, когда поведет тебя.

Северные травы колышутся под шагом, лес цепляется за одежды, словно покидаемое дитя. В поле куцего серого цвета ищу я тебе жизнь. Где блеклое вспыхнет ярким, там встрепенется красная птица и закричит, вспорхнув с твоей разверстой груди. Где взовьется пламя, окропленное винной кровью, там тишина отступит на время. Стонущая, смешивает облака с ветром морозная высота. Так пусть ветра убираются прочь, снося смрад горящей плоти. Пусть возвращаются в земли холода и теней, гонимые дымом моих костров. Так, а не вспять. Ледяным острием кольнет тебя мята, выпустит последнюю горечь, как гной, крапива, и вскипяченным молочным соком сердцецвета омою я твои раны. Ты не увидишь луны, Джон Сноу: Владыка Света дарует тебе долгий сон, пока я не закончу. Сон принесет надежду.

Ты лежишь передо мной недвижный, но смятение, тревога и предчувствие всегда колыхались в тебе, словно языки пламени, сплетаясь, слиянием порождая целый сонм неясных бликов. С твоих пальцев ссыпаются искры и выхватывают из темноты очертания дел твоих здесь, в краю льдов. Вот тянется еле заметный на снегу путь преданных тебе. Вот бредут благодарные, шатко, разрозненно. Словно жидкая россыпь звезд на ясном северном небе, следят за тобой глаза обиженных, обойденных, озлобленных и готовых предать. Подобна камню, брошенному в лесное озеро, гонит от себя зыбкие волны данная тобой клятва. Тонкий, как волос с моей головы, след оставляет любовь. Вижу, что этот волос тоже цвета огня.

Трава ранит руку, так страдание вымаливает у Красного Владыки помощь. Я вяжу тугие узлы на стеблях, рассекая кожу, и багровые нити падают с моих пальцев, даря боль и наслаждение. Горький сок прозрачен, а кровь густа. Она кипит на холодном воздухе, пенясь. Здесь и твоя кровь, Джон Сноу, наша кровь. Нас хранит Владыка, как детей своих, в крови и слезах выпавших из Его чрева. Он смотрит сквозь меня, как я смотрю на тебя сквозь огонь. Он любуется тобой глазами моими и благословляет меня дать жизнь тебе, как сделал Он Сам в день твоего рождения. И я припаду к тебе губами, потому что Он сейчас не только во мне, через меня Он – в тебе. Владыка с нами!

Огненной смолой плачут руки мои над твоей грудью, и там, где кожу врага насквозь прожжет кислый яд, боль твою усмирит бальзам. Капли бусинами теряются в золе. Ты будешь жив, Джон Сноу, потому что твои раны не чернеют. Они сияют. Алей же, рассвет, призванный нежить небо, как я ласкаю того, кто распластан под угасающими звездами! Теперь нам двоим даровано одно дыхание: там, где у тебя перехватит дух, я запою громче во славу Рглора, Владыки Света. Тогда и ты вскрикнешь, окунувшись в сознание, как в весенний снег после купальни, - пронзительно, ликующе, свободно. Будь же свободен от тьмы и смерти теперь, пока горит твой огонь, пока не нужно искать тепла вокруг, пока Господин наш смотрит сквозь обнаженное тело твое на меня.

Ты многое знаешь, Джон Сноу, кто-то учил тебя. Кровь будет гореть, возвращаясь в заиндевевшие чресла, но лишь в сухих дровах будет живо твое пламя. Тонкий след оставляет любовь, красный след. Над костром ночь дрожит, как дева в минуты ласки, но это обман. Тому, кто обнимет ночь, не спастись. Обнимай же огонь вместо дыма, вкушай жар вместо вина, бери жрицу Света вместо дикарок и матрон за ледяными стенами замков. Страдая от боли - прими руку, мучимый голодом – искушайся, открытый небесному лику Владыки теперь – забирай меня. И помни, что огонь не целует. Он метит, он мстит. Той, что была слишком горда, чтобы бежать прочь, объятая пламенем стрела прошила грудь в случайном бою. А твой бой едва начался. Наш бой. Твое лицо пылает, расплавляя взгляд, как у моего короля, что, наполняя меня, оборачивается огнем.

Я дам и тебе вспыхнуть. И, когда твоя грудь, свободная от боли, ненависти и страсти, впустит в себя дыхание зари, мой подол снова коснется земли. Тогда растворятся над нашими головами слуги Владыки - звезды, и я замолчу для тебя. Я и так открыла тебе слишком многое, Джон Сноу.

[Хравнсдоттир]

потрясающе!
спосибо)

[Гость]

Хравнсдоттир, автор очень рад вашему отзыву и благодарит за заказ. Исполнение немного совпало с тем, как представляли пейринг вы?

а.

[Хравнсдоттир]

Гость, я, к сожалению, не заказчик но по моему мнению всё шикарно

[Серпентария]

Слоу-заказчик извиняется, что сразу не заметил это чудо. Очень понравилось, спасибо! Я рассчитывала на сонгфик, но и так получилось замечательно)

[Машшкъ]

Серпентария, автор не менее слоу, поэтому тоже очень рад, что все так вышло
У Мельницы такие тексты, что одно удовольствие сплетать что-то вторичное из их строк!
а.